Самоуправление в детском доме
Начало
В центральной библиотеке города Харовска Вологодской области мне помогли найти документ, в котором отражено начало истории детского дома в селе Ивачине.
Выполнение этого решения заняло полгода. Директором была назначена Милица Михайловна Львова, которая, возможно, и была инициатором создания детского дома. В своей автобиографии она писала, что в апреле 1942 года эвакуировалась вместе с сыном из Ленинграда в Вологодскую область, где первоначально трудилась счетоводом в колхозе имени Сталина Низовского сельского совета. В 1945 году ее направили на работу с детьми. В апреле 1945 года она организовала работу по созданию Харовского детского дома № 2 в селе Ивачине. Бессменно руководила этим детским домом до его закрытия в октябре 1952 года.
В праздничной детдомовской стенгазете, выпущенной в 1950 году, было написано: «4 апреля 1950 года минуло 5 лет со дня открытия нашего детского дома. Именно в этот день, т.е. 4 апреля 1945 года, прибыли сюда наши первые ребята, которых здесь тепло встретила Милица Михайловна».
Редкий снимок села Ивачина 1950-х годов. Слева на переднем плане — двухэтажное деревянное здание ивачинской семилетней школы. За школой — двухэтажное деревянное здание детского дома. Справа — двухэтажное кирпичное здание ивачинской больницы, за ним чуть заметно такое же здание спального корпуса детдома.
Первоначально воспитанниками дома стали дети из Харовского района, у кого отцы погибли на войне, а матери умерли от тяжелого труда и голода.
Кузнецовы Константин и Надежда поступили в ивачинский детский дом в конце 1945 года. Родились они в многодетной крестьянской семье в деревне Спичиха Харовского района. Мать Ефалия умерла в октябре 1945 года. Отец Александр Иванович погиб в Великой Отечественной войне в 1943 году.
На снимке слева Кузнецов Александр Иванович, отец Кости и Нади Кузнецовых.
Сестры Фомины Валя, Аня (Нюра) и Нина родились в деревне Якушово Харовского района. Их отец Фомин Александр Александрович участвовал в Великой Отечественной войне. Был тяжело ранен, на излечении находился в госпитале под Харовском, где и умер. Мать Клавдия Павловна, уроженка деревни Горбатиха, работала на Харовском лесозаводе, умерла в 1944 году.
После смерти матери девочки остались одни. Опекала их председатель исполкома Калугина, которая жила недалеко от них. Валя Фомина вспоминает о тех годах: «Дом наш стоял у большой дороги, часто ездили машины. Возили раненых в госпиталь. Госпиталь находился недалеко. Я туда постоянно бегала, так как раненые подкармливали меня. Запомнился один раненый, не знаю, какого он был звания. Но он всегда меня ждал у забора с чем-нибудь съедобным. Однажды я пришла, а его нет — отправили на фронт. Я стояла и долго плакала. Всю жизнь я его помню».
В апреле 194 воспитание. Их сестра Нина, которой в то время уже исполнилось 14 лет, приехала с сестрами и была принята в детский дом на работу. Меня и мою сестру Надю привела в детский дом в июле 1945 года двоюродная сестра Саня. До этого мы жили в родной деревне вместе со старшей сестрой Капой.
Наш отец, Букарев Александр Михайлович, воевал в финскую войну. Вернувшись на родину, успел построить большой дом на родине в деревне Хвостихе. В первые дни Великой Отечественной войны снова был призван в армию. В конце 1941 года семья получила сообщение о том, что А.М. Букарев погиб. Его жена, моя мама Лидия Николаевна, осталась с тремя детьми (у нас была еще сестренка Капа). В хозяйстве были две коровы. Летом 1944 года мама сильно простудилась, получила воспаление среднего уха и после неудачной операции умерла в больнице в Вологде. Ее родная сестра Серафима Николаевна жила в соседнем доме. Ее муж, Букарев Анатолий, родной брат моего отца, в 1943 году погиб под Сталинградом. Серафима Николаевна воспитывала шестерых детей одна. Она поручила своей дочери Сане, которой к тому времени исполнилось 16 лет, помогать нам. Летом Капу вместе с коровой взяла в свою семью родная сестра отца. А Надю и Шурика Серафима Николаевна была вынуждена отправить в детский дом в Ивачине, отдав туда вторую корову.
Сестры Фетисовы Римма, Капа, Градя и Вера поступили в детский дом в 1945 году. Римме было 13 лет, Капе — 11, Граде — 9, Вере — 6.
Их отец офицер В. Фетисов был танкистом. В 1939 году его взяли в армию, и он участвовал в войне с белофиннами. Домой вернулся в мае 1941 года, а в июле его снова призвали. Он участвовал в боях под Москвой. Был ранен и лечился в госпитале. От него домой пришло письмо, в котором он писал, что скоро снова пойдет в бой. После этого писем не было, а после войны девочкам сообщили, что их отец пропал без вести.
Фая Клешнина вспоминает: «В детский дом я пришла одна, без сопровождения, 12 мая 1945 года. У меня были все нужные документы и направление. В село я пришла утром, но в детдом сразу не пошла, а полдня ходила вокруг села, наблюдала за детдомовскими детьми. Мне нравилось, но я не могла решиться идти в детдом, не могла расстаться со своей вольной жизнью. Отец погиб в 1937 году в результате несчастного случая. Мать умерла в апреле 1943 года. Родственников было много, но я никому не была нужна. Жить было негде, потому что дом сгорел еще до войны. В школу я не ходила. Еще при живой маме жизнь была трудной. Мама болела, не работала, а норма на человека в день — 300 граммов хлеба. Так что я ходила по деревням…
Детский дом был для меня спасением. Вечером я хотела идти и тут случайно на улице встретила Милицу Михайловну. Я сказала, что пришла в детский дом. Она посмотрела документы и дала указание меня принять. Меня накормили, вымыли в корыте на кухне. Надели на меня зеленую форму — куртку и юбку, выдали большие ботинки и отправили в спальню. Я легла в кровать, закрылась одеялом и заплакала, прощаясь со старой жизнью».
Наташа Прыгунова, дочь завуча детского дома Прыгуновой Любови Павловны, сообщила: «Помню, как меня повергли в ужас слова мамы, что дедушка привез в детский дом в ящике на саночках Валю Карачарова». Я тоже вспомнил о том событии сурового холодного дня конца 1945 года. Детский дом вмиг облетела новость: какой-то дедушка привез на санках коробку, а в ней лежит его внук. Мы, не одеваясь, выскочили на улицу. Действительно, у крыльца стоял дед с бородой, в потрепанной шубе. Он держал за веревку санки, а на санках стояла коробка. В ней, завернутый в сильно поношенную, но теплую шубу и укрытый сверху ватным одеялом, лежал маленький мальчик. Подошел кто-то из воспитателей. Старик пояснил, что у внука родители умерли, а ему нечем кормить и не во что одеть ребенка. Чтобы малыша не заморозить, старшие ребята занесли коробку в дом. Так в нашем доме появился еще один братик. Валя Карачаров оказался моим сверстником, тогда ему было четыре года. Семь лет мы дружно прожили вместе, спали в одной спальне, кушали за одним столом, ходили в детский сад, а затем учились три года в школе.
В ивачинский детский дом попали также дети из Ленинграда и Прибалтики. Тогда мы с товарищами узнали о тех ужасных условиях, в которых жили дети в блокадном Ленинграде. На всю жизнь я запомнил, как один мальчик рассказал, что в котлете обнаружил человеческий ноготь. Стало очень страшно и нестерпимо жалко рассказчика.
К осени 1945 года в Харовском детском доме № 2 было уже около 50 воспитанников, что видно по фотографиям.
Осень 1945 года. Младшие ребята
Нижний ряд:
Надя Проничева, Коля Голубев, Миша Кириллов, Толя Окатов, Люба Серкова, Валера Малышев, Коля Сохрин, Надя Букарева.
Второй ряд:
Вова Каберов, Костя и Надя Кузнецовы, Лариса Леонтьева, Коля Великанов, Надя Иванова, Дина Галицина, Вова Бахорин, Леня Серков.
Третий ряд:
Слава Покровский, Вера Фетисова, неизвестный, неизвестный, неизвестный, Фирс Федоровский, Милица Михайловна Львова, Айна Пиппу, Витя Сохрин, Валя Фомина, Поля Куракина, Надя Мягкова.
Четвертый ряд:
Оля Ярушкина, Градя Фетисова, Леня Ухтомский, Галя Смирнова, Юра Груздев, Ваня Марков, неизвестный, Е. Киселева, Алик Галицын, Марк Щукин, Шурик Букарев, неизвестный, Игорь Мягков, Лиза Метилко.
Верхний ряд:
Римма Фетисова, Коля Румянцев, неизвестный, Шурик Метилко, Миша Свистунов, Лида Леонтьева, Леня Коконин, Александра Николаевна Набокова, Гога Козлов, Боря Петров, Клавдия Ивановна Красильникова, Мила Николаевна Малышева, Вадим Маргаев.
Осень 1945 года. Старшие ребята
Нижний ряд:
Игорь Мягков, Боря Петров, Гога Козлов, Гуря Красильников, Марк Щукин, Коля Тихомиров, Лиза и Шурик Метилко.
Второй ряд:
Галя Смирнова, Галя Анкимова, Аня Востокова, Миша Свистунов, Леня Тихонов, Коля Поливанов, Леня Серков, Сергей Лебедев.
Третий ряд:
Шура Терехова, неизвестная, Аня Федоровская, Нюра Фомина, Градя Фетисова, Лариса Леонтьева, Мила Николаевна Малышева, Милица Михайловна Львова, Александра Николаевна Набокова, Оля Ярушкина.
Верхний ряд:
Леня Ухтомский, Ваня Филиппов, Коля Румянцев, неизвестный, Павел Шаров, Вадим, Каля Сохрина, Римма Фетисова, Маня Львова, Капа Фетисова, Айна Пиппу, тетя Лидия Леонтьевна, Клава Красильникова.
Благодаря этому снимку я установил, что в детский дом меня привели в возрасте трех лет и 11 месяцев! Точно помню, что нас вела в детдом сестра Саня летом в жаркую погоду. Через реку Кубену мы переходили вброд, что возможно только в июне-июле. 13 августа 1945 года, уже в детском доме, мне исполнилось четыре года.
Вглядитесь в эти лица и одежду воспитанников. По фотографиям вы увидите, как будет меняться наш облик через год, два, три… Какими мы стали перед тем, как покинули наш ставший родным детский дом.
Харовский детский дом № 2 в селе Ивачино
Поступивших в детдом детей разделили на группы по возрастам:
младшие («малышки»), средние («середняки») и старшие («старшаки»). Первоначально всем ребятам приходилось нелегко: потеря родителей, непривычная обстановка неизбежно вели к мелкому воровству, проявлениям агрессии по отношению к младшим и слабым, самовольным уходам из дома, беспорядку. Помимо этого воспитанники часто испытывали чувство голода. Однажды, когда выдали новые костюмы, я отрезал от моего пластмассовую пуговицу, нагрел ее на печке и стал жевать. Не очень вкусно, но жевалось. В другой раз кто-то из ребят разбил случайно патефонную пластинку. Один мальчик не растерялся — поднял небольшой фрагмент пластинки, поднес его к верхушке стекла керосиновой лампы и нагрел. И разогретый вязкий кусочек засунул в рот! Тут же закричал: «Больно! Горячо!» Выплюнул в кулак. Подождал, когда немного остынет, и снова в рот. Мы смотрели во все глаза. Видим, жует с удовольствием. Потянулись и наши руки к разбитым кускам пластинки. Я тоже успел прихватить кусочек. Наученные горьким опытом товарища, мы действовали более осторожно. У меня получилось, жевал с удовольствием.
Милица Михайловна, будучи энергичным и ответственным человеком, старалась найти способ помочь обездоленным детям, не прибегая к грубости и наказаниям. Глубоко уважая и взрослых, и детей, она сумела включить самих ребят, как в процесс воспитания, так и в организацию быта. Ведь в доме проживало более 50 (а иногда и более 80) человек, всех их нужно было кормить, одевать, содержать в чистоте и тепле, учить, следить за здоровьем, да и развлечения какие-то устраивать. Без помощи самих детей справиться с этими задачами было бы невозможно. А главное — невозможно было бы создать дружную и трудолюбивую семью. Все вопросы жизни дома обсуждались и решались на общих собраниях воспитанников, которые выбирали детсовет — орган детского самоуправления, в котором дети учились налаживать свою жизнь.
| Вступление | Детсовет отчитывается |
|---|
Самоуправление
Открыть все главы...- Вступление
- Начало
- Детсовет отчитывается
- «Один за всех, все за одного»
- Общие собрания воспитанников детского дома
- Хозяйственная комиссия
- Санитарная комиссия
- Учеба
- Малышковская комиссия
- Культмассовая комиссия
- Редколлегия
- Вопросы чести, честности и дисциплины на детсовете и общем собрании. Конфликтная группа
Комментарии
RSS лента комментариев этой записи